In vino veritas in aqua sanitas

        Вкус хмельного напитка мне стал известен довольно рано. В детстве на благодатной Винничине мне были интересны домашние сидры, наливки. Это было вкусно ! Но за любопытство частенько доставалось от отца. Затем многое переменилось. Наша семья была в числе тех, кто откликнулся на призыв осваивать Дальний Восток. Война застала нас в Хабаровске.
        В военно-техническом училище, куда я пошел после семилетки, занятия были очень интересными и напряженными: преподавали эвакуированные ученые. На вечерней поверке у курсантов случались голодные обмороки. На обед нам подавали кастрюлю бульона с плавающими сверху редкими клецками. Задачей каждого было ухватить их побольше. Мое изобретение (дырка в ложке) тотчас обрело последователей. Я получил трое суток гаупвахты, а клецок по-прежнему не хватало на всех.
        В 1946 году наше училище расформировали, выдав не диплом, а справку об окончании 4 курсов. Отца, тогда служащего Краснознаменной Амурской флотилии, перевели в Севастополь, и мы все отправились на юг. Представление о Крыме у меня было связано прежде всего с его солнечными напитками. Мне было девятнадцать. Еще в Хабаровске я выбрал для себя виноделие..
        В Крымский сельхозинститут со справкой училища меня не приняли, предложили сдать экзамены экстерном за десятилетку. Видя, как я удручен (до августа было не успеть), проректор института, знаменитый виноградарь П.Т.Болгарев, порекомендовал техникум пищевой промышленности при этом же институте, выпускающий техников-технологов-виноделов и агрономов-виноградарей.
        Его директор С.В.Сувор встретил меня радушно, предложил поступать сразу на третий курс с досдачей экзаменов по химии вина и виноградарству. Он сказал, что на курс двадцать три девушки и один парень, Хромин Анатолий, участник войны, и он будет рад иметь товарища. Сергей Венедиктович сообщил адрес Анатолия. Он действительно был рад нашей встрече.
        Химию вина я сдал на " хорошо ", виноградарство принимал сам П.Т.Болгарев. После ответа на билет он задал дополнительный вопрос : что делать, если после холодов виноградный куст вымерз ? Я предложил попробовать короткую обрезку - и получил пятерку за " Практический опыт " (не увидев еще виноградного куста).
        В группе меня приняли очень доброжелательно. По сложным техническим предметам я уже имел хорошую подготовку, поэтому больше внимания уделял основной дисциплине. Курс виноделия и технологического оборудования читал бывший главный винодел Крымсовхозвинтреста Борис Викторович Липис.
        Первую производственную дегустацию Б.В.Липис производил с нами на Симферопольском винзаводе. В производственном цехе было представлено более двадцати образцов. Посуды для слива остатков продегустированного вина не было. Большинство сливало их в мой бокал и Анатолию, в результате чего мы почувствовали на себе всю тяжесть практического занятия. На следующий день я пошел к директору техникума с заявлением об отчислении. Он по-отечески заметил, что на первых порах нет ничего удивительного в таком результате, и уговорил забрать заявление.

Так привозили вино на завод «Массандра» в 1897 г.

        Б.В.Липис был предан виноделию. С большим знанием дела, увлеченно он учил нас азам науки, с уважением рассказывая обо всем предшествующем опыте, достижениях в виноделии - о том, из чего складываются традиции, классика.
        В первую производственную практику в селе Капсихор под Судаком нас с Анатолием поставили на обработку бочек. Четырехсотлитровую (40 декалитров) бочку нужно было перекатить на бочкомойку, промыть несколько раз холодной водой, потом горячей, пропарить с раствором кальционированной соды, высушить, окурить серным фитилем и, наконец, откатить на место. Передвигать ее следовало на уторах: поставить вертикально и, чуть наклонив, катить, перебирая края руками. Все это требовало физической силы и навыка - бочка так и норовила задавить тебя или укатиться в другую сторону.
        В один из приездов Б.В.Липиса мы пожаловались, что нас используют на однообразной работе. Он ответил, что руководитель практики поступает правильно, потому что от качества обработки бочки во многом зависит и качество будущего вина.
        Следующая практика была в совхозе " Ай-Даниль ". Оборудование для обработки винограда было такое же, но объем производства меньше. Особенно ценные сорта - токайские, мускаты, Пино гри перерабатывали на ручных терках, почти как в античные времена. Нас охотно и терпеливо обучали разным операциям, приглашали на производственные дегустации.
        В последнюю практику нас с Анатолием направили на завод №1 (головной) винкомбината " Массандра ", о чем мы и мечтать не могли. Директор комбината Н.К.Соболев просил прислать двух парней, так что у Липиса выбора не было.
        5 января 1948 года мы с Анатолием впервые стояли у врат мекки отечественного виноделия. Помня наставления Б.В.Липиса освоить все технологические процессы вторичного виноделия, мы попросились на рабочие места в технологический цех.
        Все вино тогда размещалось в неполных трех тоннелях. Бригадиром на заводе был Петр Никитович Кузнецов, всю свою жизнь проработавший в подвалах " Массандры ". Четыре звена возглавляли опытные рабочие Людвиг Владиславович Сайко, Петр Иванович Кравченко, Виталий Алексеевич Олиевский, Ефим Григорьевич Фиронов. Были еще электрик Сергей Иванов и слесарь Леонид Никишов, виноделы Федор Петрович Охрименко и Георгий Александрович Тушмалишвили. " Массандру " возглавлял Николай Константинович Соболев, директором заводоуправления был Иван Нилович Околелов. Все они, кроме Тушмалишвили, работали здесь еще до войны и теперь старательно налаживали разрушенное хозяйство.
        Оборудование было довоенное : ручной насос, фильтр " доброн " матерчатый, насосы типа " доброн ", " вольта " производительностью 300 - 400 декалитров в час. Почти полностью отсутствовало освещение, и гирлянду лампочек приходилось переносить с Сергеем Ивановым из одного тоннеля в другой.

Укупорочный станок «Глория» . Сохранился со времен Л.С.Голицына.

        Вино разливалось в бутылки непосредственно из бочки через револьверный кран и укупоривалось герметично корковой пробкой на машине времен Голицына двумя опытными работниками Марией Рылиной и Полиной Лябах. Этикетки наклеивали вручную.
        Как раз в это время из эвакуации вернулись коллекционные вина. Их надо было укладывать в ниши, но Миллионная галерея была затоплена водой. Ремонтировали канализацию, приводили галерею в порядок.
        Мы, практиканты, поступили в распоряжение П.И.Кравченко, демобилизованного майора-инвалида. Он относился к нам с армейской требовательностью. В порванных, мокрых сапогах пропаривали бочки, волокли бесконечные шланги при переливках (переливки из одной бочки в другую применяют для обогащения вина кислородом воздуха и отделения прозрачного вина от осадка.), впрягались в них, как бурлаки, самозабвенно взбивали для оклеек яичные белки. (Оклейка - операция осветления вина, когда в него вводят гидрофильные коллоиды. В течение двух недель они выпадают в осадок вместе с частицами мути. Яичный белок применяется для осветления небольшого количества тонких красных вин.)
        Желтки доставались нам, и это было очень кстати, так как питались мы с Анатолием исключительно дельфиньим жиром, купленным на базаре. Даже в то полуголодное время его есть мог не каждый из-за специфического запаха и вкуса. Мы бросали в жир чеснок и собранный в Массандровском парке лавровый лист и поглощали затем это варево.
        Руководил нашей практикой Г.А.Тушмалишвили, опытный винодел. Был он красив, уверен в себе. Великолепно знал виноградарство, по листу мог определить сорт винограда. Главный винодел комбината Александр Александрович Егоров пригласил его поработать в " Массандру ", чтобы уберечь (отец Георгия Александровича, управляющий " Самтрестом ", был арестован и расстрелян в Грузии в 1937 году). Впоследствии Г.А.Тушмалишвили также стал управляющим " Самтрестом ".
        У меня была возможность еще на практике познакомиться с главным виноделом комбината знаменитым Егоровым. Заведующая лабораторией Л.М.Коваленко пригласила меня на дегустацию вин, которую должен был проводить сам А.А.Егоров. Меня охватило необыкновенное волнение. Чтобы не ударить в грязь лицом, сразу же поехал в парикмахерскую, где меня обильно освежили одеколоном.
        Когда вернулся на завод, заведующая лабораторией, почувствовав мой одеколон, ужаснулась. Тогда я еще не знал, что проведению дегустации мешает посторонний запах. Я побежал домой, быстро вымыл голову, но не мог избавиться от навязчивого одеколона. Так и не пришлось попасть на эту дегустацию и увидеть А.А.Егорова.
        В 1948 году я закончил техникум с отличием и был направлен на работу на завод №1 винкомбината " Массандра " вместе с А.Хроминым.
        19 августа мы с Анатолием были назначены освобожденными бригадирами в цех марочных вин на завод №1. Одновременно с нами на работу поступили супруги Дацько. Мы были первыми послевоенными специалистами в " Массандре ".
        После практики все здесь было родным. Нас ждали. Я чувствовал пользу от того, что прежде освоил все технологические операции своими руками.

Выдержка мадеры на солнечной площадке в «Массандре» .

        В июне 1949 года завод был награжден орденом Трудового Красного Знамени в честь 5-летия (1947), большая группа работников отмечена орденами и медалями. В клубе состоялась научно-практическая конференция, на которой выступали ученые, руководители винодельческой отрасли и работники завода. Был митинг, все испытывали большой подъем.
        Люди были настолько дружны, что часто и выходной день, воскресенье, проводили вместе. На грузовике (иногда - на двух) выезжали в горы, в лес. Смеялись, пели песни, устраивали общий стол.
        Тогда же в 1949, нас облетела весть : приедет И.В.Сталин. В бывшем дворце Александра III в Массандре находилась его дача. Начались необыкновенные приготовления. Потом вдруг все отменили, но в назначенный день я увидел во дворе такого знакомого усатого человека во френче. Первой же мыслью было - куда-нибудь убежать. Но человек неумолимо приближался ко мне. Он протянул руку для приветствия и представился с легким акцентом: Вальтер Ульбрихт.
        В том же 1949 году я поступил заочно в Одесский технологический институт пищевой промышленности, а Анатолий женился и уехал в совхоз под Севастополем.
        Два года я работал бригадиром по обработке марочных вин. Одним из наиболее трудоемких и ответственных процессов была оклейка вина. Немногие рабочие могли ее провести на должном уровне. Изучив химизм оклейки и приемы подготовки клеевой массы, я решил механизировать эту операцию.
        Старший винодел завода Ф.П.Охрименко создавал мне все условия для творческой работы, интересовался ходом дел, заказывал детали в мастерских. Большую помощь оказал слесарь К.Т.Мошкарин. Аппарат для оклейки вина должен был обеспечить точность дозировки и высокое качество перемешивания. Точность дозировки должна быть максимальной, так как на бочку необходимо было задать небольшое количество желатина, 5 -8 грамм. При этом клеевая масса должна быть тщательно перемешана с оклеиваемым вином.
        За основу я взял центробежный насос, но эксперименты ставили на воде. На всасывающей части насоса за счет турбулентного движения жидкости создавался вакуум. В специальном градуированном бачке через игольчатый клапан в большой поток вина постоянно вводилось необходимое количество клея. Перемешивание вина с клеем происходило за счет работы центробежного насоса и попадания этой массы в приемную емкость.
        В заводских мастерских был изготовлен опытный образец моего аппарата. Первые опыты подтвердили возможность механизировать процесс оклейки без ущерба для качества вина. Его провел сам А.А.Егоров. Аппарат успешно прошел государственные испытания. Мне вручили авторское свидетельство на изобретение.
        Применение аппарата на заводе значительно ускорило процесс оклейки. Дневная норма одного человека составляла 6 бочек вина, или 240 декалитров, механизация же позволила увеличить производительность до 3 000 декалитров с одновременной переливкой.
        Тогда же в Краснодарском политехническом институте была создана машина для оклейки вина другой конструкции, однако комиссия Минпищепрома СССР отдала предпочтение моему аппарату, и вскоре Симферопольский завод технологического оборудования для пищевой промышленности выпустил серию этих аппаратов для оклейки вина, которые отправились на винзаводы страны. Надо сказать, что этот аппарат предназначался для оклейки вина в бочках, по мере же использования крупных емкостей при хранении и обработке вина интерес к нему снизился.
        Когда я приезжал на летнюю сессию в Одесский технологический институт пищевой промышленности, всегда старался попасть на защиту дипломов у выпускников. Председателем комиссии был известный ученый Н.С.Простосердов. Обычно он задавал практические вопросы, простые, но конкретные. Например, спрашивал, что такое рогоза, кановка или как правильно забить чопик в бочку. Позже я понял, как важно многое уметь самому. В виноделии нет мелочей.

        Каждое лето в " Массандру " на практику приезжали студенты со всех концов страны. Мы с Анатолием Хроминым, как хозяева, знакомили их с заводом, старались приобщить ко всем технологическим операциям, сопровождали в поездках по совхозам. Случалось, завязывались и дружеские связи. Мы еще не слишком отличались от них по возрасту, но уже имели собственный, пусть небольшой, опыт. Нас переполняло чувство гордости и ответственности за завод, и среди студентов мы старались выглядеть умудренными людьми. Уже было понимание того, какое наследство нам оставлено.
        Нам доверяли проводить учебные дегустации молодых и выдержанных вин. На производственных дегустациях я всегда старался уберечь какие-то крохи ценных вин (правильнее, наверное, капли), чтобы порадовать или удивить ими студентов. Каждый раз это было событием, и всех объединяло чувство уникальности мгновений. Я уже мог объяснить, почему не ощущается мускатный тон у старых мускатов, а красные вина имеют довольно белесую окраску.
        Особым трудолюбием и любознательностью отличались практиканты Кишиневского училища виноградарства и виноделия. Из них по окончании учебы приехали на работу в " Массандру " Н.Ф.Мельник и О.С.Тимошенко. Ольга Степановна сейчас - главный винодел севастопольского завода марочных вин " Инкерман ".
        В дальнейшем я убедился, что многие ведущие виноделы Советского Союза с особым теплом вспоминают свое ученичество и " Массандру " тех лет.
        В конце сороковых годов по репарации поступало много болгарского коньячного спирта. Весь двор был заставлен огромными бочками со спиртом. В Ялту они поступали морским путем, затем их постепенно рассылали в Азербайджан и другие районы, где было развито коньячное производство. Одна из партий этого высококачественного спирта была отправлена в совхоз " Коктебель ", где должно быть, очень пригодилась в послевоенном становлении коньячного производства в Крыму.
        К этому времени тоннели старого завода уже были заполнены вином - вернулось эвакуированное, да и новое прибавилось. Первые бочки в новом подвале, строительство которого было начато еще в 1938 году, установила бригада П.И.Кравченко. Это событие отмечалось празднично - состоялось торжественное собрание, награждение премиями, грамотами. Как всегда в подобных случаях, играл духовой оркестр. Сейчас, через полвека, такие мероприятия непопулярны, пришли другие времена. Наши праздники труда запомнились, думаю, не мне одному. Мы убеждались, что усилия каждого замечены, необходимы. Это придавало особый смысл нашим дням.
        В 1950 году я был назначен виноделом цеха бочковых вин. К этому времени относится знакомство с главным виноделом комбината. Мне было поручено встретить Александра Александровича Егорова и дать ему попробовать алиготе " Золотая балка " урожая 1948 года. В тоннеле нужное вино находится в бочках с установленным набок шпунтом. Не зная, как из этой бочки набрать вино, обратился к опытному бондарю Ф.Г.Шубину. Оказалось, нужно просверлить дрелью отверстие в бочке, вставить трубочку из нержавеющей стали диаметром 2 миллиметра и набрать вино, отверстие же закрыть дубовым колышком, похожим на спичку.

Главный винодел комбината «Массандра» А.А.Егоров, 1960 г.

        Я вышел встречать Александра Александровича и увидел невысокого человека преклонных лет (тогда ему было 76) в черной академической шапочке. Улыбаясь, он пожал руку и сказал, что знает обо мне, рад познакомиться. Мы пришли в конец четвертого тоннеля, туда, где хранилось вино. Он указал на бочку. Я смело залез наверх, просверлил в бочке дырочку, вставил трубочку и поднес бокал.
        Вино из бочки не полилось. Я решил просверлить еще одно отверстие, наверху, но Александр Александрович посоветовал ничего больше не сверлить, а ладонью слегка нажать на дно бочки. И, к моему изумлению, из трубочки в бокал потекла тоненькая струя светло-золотистого напитка с удивительно ярким ароматом сорта. Я смотрел на А.А.Егорова, как на кудесника.
        Каждая встреча с этим человеком таила новые знания, свидетельствовала об обаянии его личности. Это был редкий случай, когда большой ученый работал на производстве. Как и его дед и отец, Александр Александрович окончил естественно-исторический факультет Московского университета. Он слушал лекции И.М.Сеченова, А.Г.Столетова, К.А.Тимирязева, В.И.Вернадского. Он прекрасно знал ботанику, агрономию, виноградарство. В конце сороковых годов он получил свой шедевр - мускат белый Красного Камня.

        Тогда, в пятидесятом, мы работали с реэвакуированными винами, восстанавливали коллекцию. Бочковые вина 1936 - 1940 годов разливали в бутылки через револьверный кран, герметически укупоривали и укладывали в ниши. Бутылочным винам меняли пробки, поверяли их качество. Этим занималась старейшая рабочая Е.К.Филонова - весьма тонкий дегустатор. Если ее что-то настораживало, он тут же обращалась к виноделу-технологу.
        На часть вина была утеряна документация. Под руководством А.А.Егорова мы определяли тип и марку вина, год урожая. В основном это были десертные и крепкие вина.
        Процесс старения идет в них медленно. Конечно, мы знали, что, например, в двадцатилетнем возрасте у мускатов исчезает мускатный тон, цвет меняется до темно-янтарного, к тридцати пяти - сорока годам появляются смолистые тона; у старых зарубежных хересов могло быть до 9 -12 % сахара, тогда как отечественные имели 3%, но многое в этой работе зависело от опыта и интуиции А.А.Егорова.
        В восстановлении коллекции принимали участие виноделы В.А.Дацько, Т.Т.Бреусов, О.С.Тимошенко, А.П.Каракуц и рабочие М.И.Рылина, П.И.Лябах, Л.Н.Кудлай, Н.Д.Саржиско, В.С.Величко, К.Н.Кравченко, Н.В.Расторгуева, Р.К.Васенко, М.Г.Шиманская, У.Е.Мамыкина.
        Еще с средины пятидесятых А.А.Егоров стал доверять нам с В.А.Дацько отбор перспективных вин для закладки в коллекцию. Он называл марку, мы в подвале пробовали каждую бочку этого вина в поисках лучшей. Выбранную отмечали мелом. Розлив закладываемых в коллекцию вин поводился прямо из бочки.
        В пятидесятых годах было решено сократить ассортимент выпускаемых вин с 44 до 24. Некоторые виды мускатов и портвейнов очень незначительно различались между собой (по микрорайону происхождения). А.А.Егоров говорил, что не всякий винодел может ориентироваться в них, тем более это трудно сделать покупателю. Каждое вино для него должно иметь лицо, быть узнаваемым. Выбранный им ассортимент сохраняется в " Массандре " до сих пор.
        В то суровое время начала пятидесятых годов, когда люди продолжали пропадать и об этом не принято было спрашивать, Егоров писал письмо Микояну в защиту арестованного бывшего директора " Массандры " Соболева, слал Соболеву посылки. У самого Александра Александровича был расстрелян зять винодел… Его дочь Татьяна и внук Юрий тоже работали на заводе. С Юрой мы почти ровесники, дружили. Бывая у Егоровых в их старом каменном доме, я всегда видел Александра Александровича за делом : он либо читал, либо рассматривал что-то через лупу, например, виноградный лист, либо делал отметки в записной книжке.
        Был случай, когда на всесоюзной дегустации в Москве мадера " Массандра " получила 9,4 балла, в то время как у нас была оценена в 9,5. О своем несогласии с дегустаторами в Москве Александр Александрович заявил председательствующему М.А.Герасимову, написав ему письмо. Несмотря на мягкость, он был очень принципиальным человеком.
        Мне повезло с учителями, старшими коллегами. Их осторожное внимание, характер поступков относились к чему-то конкретному, но в конечном счете сформировали меня как человека и как специалиста.

Главный винодел завода П.А.Новичков, 1949 г.

        Яркой фигурой на заводе был винодел Павел Алексеевич Новичков. Он не получил специального образования, был практиком с особым чутьем и пониманием вина. Все необходимое в работе делал чуть лучше других, при этом успевал приготовить бочку чего-то своего - оригинального или изготовленного по старой технологии. Высокий, элегантный, Новичков появлялся на заводе часто в сопровождении охотничьей собаки Леди. Она держала в зубах кусочек утренней добычи, обычно голову куропатки.
        В войну немцы заставили оставшихся " массандровцев " провести сезон виноделия 1942 года. Новичков умудрялся передавать вино партизанам для обмена на медикаменты и продовольствие в селах. Он собирал партии для Саши Жеребцова и тот в ночь уходил в горы, к лесничему Пастухову. Остальное, как могли, берегли. Я видел после войны эти бутылки с вином урожая 1942 года.
        В годы оккупации Крыма немцами был назначен особо уполномоченный германской империи по владениям " Массандры " Гегель. До 1929 года он работал и жил в Грузии, затем возвратился в Германию, нацист. Массандру он покинул, когда Советская Армия была на подходе к Гурзуфу. Нацистами был подготовлен план минирования завода. Но осуществить его помешало стремительное наступление в первых числах апреля 1944 года наших войск и партизан.
        В 1951 году за Новичковым пришли - тогда это было не редкость для тех, кто пережил оккупацию. Когда на завод в 1954 году прибыл К.Е.Ворошилов, в то время Председатель Президиума Верховного Совета СССР, он поинтересовался высоким старым виноделом, который встречал его при освобождении Ялты. Это вызвало замешательство.
        Вскоре Новичков вернулся из заключения, стал работать на заводах первичного виноделия в совхозах " Массандры ". Когда я приезжал, он угощал чем-нибудь нетрадиционным. В Кастеле это было столовое вино из Пино фран (обычно делают десертное ), в Алупке - портвейн белый из Семильона. В коллекции храниться его изумительный портвейн белый из сорта Каберне урожая 1931 года. Его вина были такими же элегантными, как и он сам.
        Когда П.А.Новичков уже оставил работу, мы собирались у него в день его рождения, и Павел Алексеевич традиционно удивлял своей " петровской водкой ". Набухшие почки черной смородины он заливал спиртовым раствором крепостью 21 или 63 об% (лучшие условия экстрагирования), выдерживал две недели, затем добавлял этот настой в обычную водку.
        В разгар антиалкогольной кампании 1985 года с надгробия П.А.Новичкова на старом кладбище в Чехове исчезла строка " От виноделов "Массандры "".

Старший винодел завода Ф.П.Охрименко, 1951 г.

        Федора Петровича Охрименко отличали высокая винодельческая культура, педантичность в соблюдении технологии. Он был строг и мягок, добр. Рабочие между собой называли его Батей. Он был посвящен в тайны вина, тогда мне не ведомые, с особым чутьем отбирая лучшее для коллекции, улавливая тончайшие оттенки на дегустациях. Чистоту бочек проверял, прикладывая белый носовой платок к шпунтовому отверстию.
        Он дал мне множество полезных советов, которые пригодились в жизни, оставил редкие книги по виноделию. Для меня он стал Батей.
        Директор комбината Н.К.Соболев был светлой личностью. Он возглавлял " Массандру ", когда ему было тридцать два. Владения комбината простирались от Судака до Севастополя. Соболев расширял посадки винограда и восстанавливал старые подвалы в Судаке и Архадересе. Ему принадлежит инициатива построить завод шампанских вин на базе Инкерманских каменоломен. Когда началась война, он, эвакуировав коллекционные вина, отправился защищать Севастополь. После освобождения Кубани был отозван с фронта восстанавливать завод шампанских вин в Абрау-Дюрсо. После освобождения Крыма вернулся в " Массандру " и начал все с начала.

        Н.К.Соболев являл собой океан энергии. Доброжелательный, улыбчивый, он будил лучшее, что есть в людях. Для него в работе не было мелочей. Однажды мы решали какой-то производственный вопрос у Николая Константиновича в кабинете. Заглянул один сотрудник. Он был небрит. Н.К.Соболев дружелюбно пояснил ему, что будет занят еще минут двадцать, и предложил сходить пока в парикмахерскую.
        В 1950 году его перевели директором на Бессарабский винкомбинат. Здесь Соболев также был инициатором освоения Криковских штолен для выдержки марочных вин. Вскоре в худших традициях того времени, его вместе с женой арестовали, объявив английскими шпионами. " Массандра " была слишком на виду, и "брать " отсюда было, наверное, неловко.
        В середине пятидесятых они были освобождены. Соболева направили возглавлять виноделие Дона. Я был в тех краях. Отовсюду слышал " Дорога Соболева ", " школа Соболева ". Как всегда, он много строил. Видно было, что его здесь любили. Я многому научился у него, как у руководителя. После его кончины мы еще долго поддерживали переписку с его женой.
        Летом 1951 года в один из воскресных дней А.А.Егоров пригласил на завод М.А.Герасимова, Н.Н.Простосердова, А.М.Фролова-Багреева и Н.С.Охрименко на дегустацию коллекционных вин. Накануне в институте "Магарач " было совещание, и потому собралось такое созвездие имен. Мне посчастливилось оказать помощь в отборе и подаче проб. " Могучая кучка " собралась не в дегустационном зале, а в кабинете (он был единственным на заводе ; его стены помнят не одно поколение виноделов, начиная с Л.С.Голицина ; сейчас его занимает Ю.Д.Егоров). Все живо обсуждали достоинства чудесных вин. Я подавал мадеру 1937 года, портвейн красный Ливадия 1938 года, токай Ай-Даниль тридцатых годов. Патриархи вспоминали, где и чем занимались в эти годы. Н.Н.Простосердов читал свои стихи. Разговор коснулся музыки, вспомнили Ф.И.Шаляпина. На " посошок " А.А.Егоров попросил принести французское шампанское фирмы " Моэт-Шандон ". Все отметили его очень высокое качество. В бутылке осталось менее одной трети. Я тщательно закупорил ее, чтобы сберечь для товарищей по работе.
        На другой день вино сохранило все свои достоинства. Я не ожидал силы выхлопа и получил синяк на лбу. Цвет шампанского был золотистый, в букете очень тихо и ярко выражены подсолнечные тона, вкус полный, гармоничный и удивительный мусс в виде очень мелких пузырьков, в большом количестве поднимавшихся со дна в форме четок. Второй раз я встречался с этой маркой шампанского через сорок с лишним лет в институте " Магарач ". Полуторалитровая бутылка была упакована в плетеную корзину. Букет и вкус были такими же чудесными, все так же завораживал мусс в виде четок.
        Работы на заводе было много. Несмотря на усталость, я был увлечен ею. Почти каждый день мы оставались до восьми часов вечера. Каким-то образом я успевал заниматься спортом, штангой. Чтобы меньше времени тратить на поездки, из Одесского технологического мне пришлось перевестись в Крымский сельхозинститут, о котором я мечтал еще в Хабаровске.
        Осенью 1952 года я женился. Моя невеста Тамара была из семьи винодела, и первым ее словом в младенчестве было " алеатико ". Спустя два года родился наш единственный сын Борис. Начиная свою трудовую деятельность в " Массандре ", я мечтал проработать хотя бы один год. Жизнь сложилась так, что трудился на заводе более сорока лет.
        На моих глазах произошли поистине революционные изменения на участке розлива вина в бутылки. На смену ручному розливу через револьверный кран (производительность 140 бутылок в час) пришли так называемые полуавтоматы Асальчука и Габриэляна ( производительность 1000 бутылок в час), позднее отечественные автоматы (6 000 бутылок в час). Шланги из пищевой резины были неудобны в работе - трудно мылись, были тяжелы и недолговечны. Их заменил стеклопровод над сводами галерей. Поначалу мы опасались этой новинки из-за хрупкости материала, но она зарекомендовала себя прекрасно и исправно служит до сих пор.
        За десятилетие моей работы объем выпускаемого в " Массандре " вина вырос в 22 раза и составил 560 тысяч декалитров в год.